Каким образом при помощи еды можно высказать свое отношение к человеку? Гертруда Стайн рассказывала, что ее кухарка, француженка Элен, недолюбливала Анри Матисса, ибо, по ее мнению, француз не должен оставаться без приглашения на обед, особенно если до того осведомился у служанки, что именно готовят. Такое поведение простительно иностранцу, но не французу. Если Матисса приглашали остаться, она, например, подавала ему вместо омлета яичницу. «У меня уходит то же количество яиц, — холодно утверждала она, — то же количество масла, но это выказывает меньше уважения. Месье Матисс поймет».

Поскольку мы перешли к конкретным людям, то я считаю нужным отметить тот факт, что великие творцы были, как правило, если не великими кулинарами (как Россини), то, по крайней мере, великими любителями и знатоками кухни. Пушкин, Бальзак, Аполлинер, Моцарт, Бернстайн, Шабрие, Моне, Сезанн — список необъятен.
Тем не менее, мы, пожалуй, начнем с кулинарных историй, связанных с коронованными особами. И вовсе не из снобизма или субординации. В силу хорошо понятных причин свидетельства об их кулинарных пристрастиях уходят в глубину истории намного дальше, чем наши сведения о людях творческих.

Мы начнем с Елизаветы I, королевы Британской, поскольку уважение наше к представительницам Британской монархии настолько велико, что даже превышает нелюбовь к британской кухне. Женщина она была непростая: с одной стороны, звалась королевой-девственницей, с другой — имела любовников, отрубила голову несчастной Марии Стюарт и, наконец, имела привычку 25 августа каждого года отправляться путешествовать по своему королевству. Подданные Ее Величества из кожи вон лезли, чтобы заполучить королеву к себе на постой. В 1578 году чести принимать королеву с трехдневным визитом был удостоен сэр Роджер Норт. В скобках заметим, что королева была не одна, а со свитой около 300 душ. Сохранились счетные книги лорда Норта, в которых среди прочего упомянуты расходы на приобретение «воза устриц, 650 кг наилучшей говядины, 400 кг масла, 500 л сметаны и 4522 яиц». Лорд так разошелся, что даже выстроил специальный дом для банкетов в честь королевы, а еще вызвал из Лондона поваров в дополнение к собственному насчитывавшему 82 человека кухонному персоналу. Королевский визит обошелся сэру Роджеру в $700 (на сегодня порядка $48000, но беспокоиться не надо: Елизавета имела привычку по королевски благодарить усердных подданных, и не только земельными наделами, но и дружбой). Кстати, в нашей книге мы совершенно обошли медицинский аспект кулинарии. Дабы хоть отчасти исправить это упущение, приведем совет Елизаветы (данный ею через несколько лет) лорду Норту, когда тот страдал от инфекции в ухе: «Испеките хлеб из бобовой муки и, пока он еще горячий, разделите его напополам. Каждую половину нашпигуйте тремя или четырьмя ложками горького миндаля, а затем приложите к ушам перед тем, как отправиться в опочивальню».
Нам не известно, поправился ли лорд Норт, но зато известно, что среди яств, которыми он потчевал Елизавету в первый день ее визита, были копченая осетрина, цыплята, фаршированные беконом и устрицами, жареные куропатки, пирог с олениной, вареная говядина под соусом Робер, груши в сиропе и баранина с огурцами.

Отдав должное Британской монархии, перейдем к другим венценосным особам и начнем с царя Ирода, известного всему миру великого злодея. Евреям же он еще известен как великий строитель. Это он сделал Храм выдающимся событием древней архитектуры, это он выстроил Кейсарию, и, наконец, это он между 37 и 31 годом до н. э. превратил Масаду в неприступную крепость. Однако Масада была не только крепостью, но и одним из самых роскошных дворцов древнего Ближнего Востока, в котором можно было получить мало с тех пор изменившийся весь набор наслаждений, составлявший мечту Древнего Рима. А именно: еда, вино, секс. Масада стала знаменитой благодаря своим, в стиле лучших традиций Лукулла и Александра, десятичасовым банкетам-оргиям. Посиделки начинались с закусок: цыплята, уточки, гусочки, зайчики, голубочки, горлицы, куропатки. Затем стриптиз или, если хотите, эротическое шоу. После него подавались главные блюда: свиньи, начиненные дроздами, соловьи, гороховое пюре, устрицы. Все это поглощалось под выступления акробатов, фокусников, огнеглотателей и пародистов. Затем шла очередь жаркого из кабана или вола. Ну а когда с едой наконец было покончено, подавалось вино и сладкое (в разнообразных смыслах этого слова). «Яблоки и разврат, — написал один из гостей Ирода, — были наиболее популярной формой десерта»

От Ирода перейдем к не менее привлекательному персонажу — потомку монгольских кочевников, рожденному неподалеку от Дуная человеку, чье имя наводило ужас на Европу. «Бич Божий» — такой титул выбрал себе при коронации повелитель гуннов Аттила.
Вся дальнейшая практика этого славного джентльмена показала, что с титулом он не преувеличил. Сожженные (вместе с населением, разумеется) города, тысячи распятых, — Аттила свою репутацию берег. Было бы только странным, если бы он при этом не был поклонником Бетховена и Вагнера, но, к сожалению, они тогда еще не родились. Поэтому он был нежным, заботливым мужем и верным другом. И, наконец, по свидетельству знавших его людей, превосходным поэтом.
Приск, римский вельможа, описал обед у Аттилы, на котором тот через пять лет после вступления на престол принимал послов Германии, Скандинавии, прибалтийских государств, а также Восточной и Западной Римских империй.
Около трех часов пополудни гостей отвели в устланный роскошными коврами шатер Аттилы. После нескольких речей и других официальных формальностей слуги внесли столы. Личный слуга Аттилы внес блюдо с мясом. После того как Аттила попробовал его, слуги начали подавать гостям мясо, овощи и хлеб в огромных количествах. Вина тоже не жалели. Еду сервировали на золотых и серебряных тарелках, бокалы были инкрустированы рубинами, изумрудами, жемчугом. А вот сам Аттила ел с простой деревянной тарелки и пил самое дешевое вино из простого деревянного стакана. Он, как и многие другие истинно великие вожди, был скромен и, вероятно, застенчив. Можно представить себе, как он страдал, когда после еды был вынужден выслушивать тосты за свое здоровье. С другой стороны, и гостей понять можно: когда тебе подносят бокал и советуют произнести — произносишь. После тостов гостей усаживали, и все начиналось по новой. И так до утра. Время от времени в шатер входили солисты ансамбля песни и пляски армии и в музыкально-художественной форме информировали гостей о победах, одержанных их шефом, о его доблести, силе и т. п.
При таком гостеприимстве сам Аттила, как и следовало ожидать, отличался воздержанностью и неприхотливостью — даже овощей не ел, только жареное мясо, причем даже без соуса. А для гостей не жалел ничего, даже жирного, сладкого пудинга.

Оставив венценосного разрушителя, снова обратимся к королю, ценившему архитектуру. Людвиг Баварский обожал проектировать и строить замки, будто сошедшие со страниц иллюстрированной сказки.
Короля этого прозвали Безумным. По словам одного из его генералов: «Человек этот обладал гениальной способностью заставлять других чувствовать себя не в своей тарелке». Вообще, этот король явно вел себя в соответствии со своими понятиями о том, как должен вести себя человек с короной на голове, за что и заработал себе такое прозвище.
Характером Людвиг обладал импульсивным, отказывать себе — не любил, и, по словам Теодора Хернейса, королевского повара: «Капризы короля кого угодно из нас могли свести с ума».
Повар имел в виду частые внезапные поездки Людвига из Мюнхена в многочисленные свои охотничьи домики в Баварских Альпах. А поскольку король привык питаться, не изменяя правилам и ритуалам, то весь кухонный департамент обязан был явиться на место до появления монарха «со всеми необходимыми кухонными принадлежностями, скатертями, льняными салфетками и полным сервизом китайского фарфора». Порой Людвиг завтракал в 6 вечера, часто обедал в 2 часа ночи и затем ужинал в 6–7 часов утра. Мало того, что кухня была вынуждена работать по ночам, так еще и готовить приходилось на четверых. Потому что, даже трапезничая в одиночестве, Людвиг воображал себя в компании французских королей. Впрочем, это еще не повод считать его безумным.
13 июня 1885 года Людвиг обедал в своем любимом охотничьем домике в Тироле. Обед начался консоме с печеночными клецками. Затем тушеная квашеная капуста с рыбой — по традиции, любимое блюдо немецких коронованных особ — и форель под голландским соусом. Потом Его Величество продолжили цыплячьим фрикасе, паштетом из куропаток с горохом, а на десерт подавали фрукты в винном желе и ванильное мороженое под апельсиновым соусом. Через год после этого обеда Людвига объявили душевнобольным и сместили с трона. От огорчения Людвиг утонул в озере неподалеку от домика, который так любил. Отсюда следует, что, попавши на трон, следует вести себя как положено, а не оригинальничать.