Не поэтична мысль,
                 но хочет все же
в рифмованном наряде щеголять.
Поэтом притворяться мне негоже,
но я люблю, о други, рифмовать.

 -----------------------------------

Как я бы хотела молиться,
Любить милосердного Бога,
Старинных изданий страницы
Листать молчаливо и строго,

И знать, или думать, что знаю
(тут разницы, в сущности, нет),
К чему суматоха земная,
Зачем мы явились на свет.

                           Октябрь 1979


«Мысль изреченная есть ложь».
Четверки слов соединенье…
В каких еще стихах найдешь
Строку такого наполненья?

Душа и ум восхищены:
Как много правды несомненной,
И свежести, и глубины
В поэта мысли изреченной!

                           1985


       Сонет

Не в пышном многословьи красота.
Скажу определеннее и резче:
Я не люблю высокопарной речи,
В ней часто штамп, и общие места,
И мелкого тщеславья суета.
С глубокой мыслью мне желанна встреча,
Но не ищите здесь противоречья:
Ведь простота – отнюдь не пустота.
Высокие слова – как драгоценность,
Что редко извлекают из ларца.
Тогда от них волнуются сердца,
Ответную рождая вдохновенность.
Нам чувство меры говорить должно,
Что расточать их попусту грешно.

                           15/II 2001


       Вспоминая старые крамольные стихи

Много поводов дает
Наша власть для возмущенья,
И не зря ее клянет
И поносит населенье.
Но коль можно все сказать
Без боязни наказанья,
У меня критиковать
Никакого нет желанья.
Вот когда была пора –
Не хочу ее забыть –
Когда всем кричать «ура»!
Нужно было во всю прыть,
Когда грохот славословий
Оглушал и оглуплял,
Когда выспренних любовий
На вождей катился вал,
А тому, кто до небес
Без конца не прославлял
Ум и честь КПСС
Тяжкий жребий выпадал –
Вот тогда-то мне хотелось
Злой памфлет зарифмовать,
Хоть малюсенькую смелость
Из-за пазухи достать,
Выпустить саднящий пар,
Прочитать хоть тем, кто близок,
Чтобы их бросало в жар
От кошмарных тех записок…
А теперь мою тетрадь
Вовсе не кому читать.
Кто ушел, кого не жду я
С чужедальних берегов,
Кто живет, увы, тоскуя
По порядку тех годов…

Молодым же (что не странно)
Это все по барабану.

                          2003


      Из забытого стихотворения о Брежневской конституции (1977)

…и вот еще: коль этот стих
очутиться в руках «у них» –
с какой статьей вместо приправы
меня съедят их волкодавы?

      После вечера 1 апреля

Губерман приехал к нам,
и в первоапрельский вечер
Меж других мужей и дам
Я была на этой встрече
Игорь публику пленил,
был раскован, весел, мил.
Я всем этим наслаждалась,
но мне грустным показалось
то, что смех, и оживленье,
и приметы восхищенья
возникали у кого-то
не от тонкости остроты,
не от умного стиха,
а от слов на «ЖЕ» и «ХА».
Я же Игоря куплеты
полюбила не за это.
Я прощаю все грехи
за чеканные стихи,
за раздумья и прозренья
и за мироощущенье,
мне понятное и близкое.
А толпа в нём ценит низкое.

Мне такое наблюденье
доставляло огорченье.

                        3/IV-2005 г.


         Сонет

Мне нечего сказать о чудесах.
Как видно, чем-то я не угодила
таинственным потусторонним силам,
витающим, быть может, в небесах.

И впрямь, за что мне чудеса являть–
погрязнувшей в сомнениях и смуте,
в смешных попытках прикоснуться к сути,
соединив „поверить” и „понять”.

Но их сближать – напрасные труды.
Иные это серцем принимают,
и молятся в душе, и уповают.
А я, терпя удары от судьбы,
завидую им, чающим и ждущим,
как бомж голодный, сытым и имущим.

                        Июнь, 2002


         Впечатление

Окуджава. „Франсуа Вийон”. Молитва.
На душе печально и светло.
Слово и мелодия так слитны,
будто пенье с неба снизошло.

И дивлюсь, и восхищаюсь снова
редким поэтическим алмазом:
как он мог так чудно, так рисково
Господа назвать зеленоглазым!


         Молитва


Верю ли– твердо не зная,
споря в раздумьях с собой,
все же к кому-то взываю
и обращаюсь с мольбой:

чтобы моих прегрешений
тяжесть смягчил и простил;
чтоб меньше горьких волнений
в этом году посулил;

чтобы от бед оградил
внуков моих и детей;
чтобы хоть редко дарил
радость от добрых вестей;

чтобы дал силы, старея,
в тягость не стать никому;
чтоб сохранил для евреев
Эрец-Израиль, развеяв
зла и террора чуму.

                Сентябрь, 2002

          Мелочи

На пляже у речки
девица в уздечке
идет, не смущаясь,
идет, улыбаясь,
а я вслед за нею
иду и краснею.

Гляжу, как шагает в уздечке девица,
гляжу на увесистые ягодицы
и этот глубокий меж ними разрез,
и мыслю: Как сильно развился прогресс!

                 2004


             Частушка

Не всегда у депутата
на плечах ума палата.
ничего, что не умны–
лишь бы не было войны!


             Анапа– 1965

Ляжки, бедра, животы,
спины, плечи, шеи, груди,
подбородки, щеки, рты...
О проклятье, где же люди!


         Памяти А.Д. Сахарова

…Как много чувств, а нужных слов так мало…
Воспользуюсь чужими на сей раз:
«Какое сердце биться перестало,
Какой светильник разума угас!»

Андрею Дмитриевичу – наш горький,
земной и покаянный наш поклон.
Мы слушали известия про Горький,
Пробившись сквозь родных глушилок фон;

Мы дома (только дома!..) чертыхались,
раскрыв газет зловонные листы;
мы на политзанятьях притворялись
не слышащими грязной клеветы.

Мы Вас нигде ни в чем не обличали,
мы не влили свой голос в подлый хор.
Мы слушали, читали и молчали,
тайком переживая свой позор.

Нет, мы не улюлюкали, и все же
мы знаем, помним в этот скорбный час:
Мы перед Вами виноваты тоже.
Всю жизнь боявшихся, простите нас…

               дек. 1989.


              Жириновский
Ох вертлявый наш трибун -
не простого толка!
Снится мне на этом лбу
фюрерская челка.
Погляди, как он толпу
заводя все круче,
тщится нижнюю губу
выпятить, как дуче

              весна 1991


              О «совковости»
Я Сталина не почитала
Уже на двадцатом году,
на политзанятьях страдала,
пригнувшись в последнем ряду,
портреты вождей не носила,
и лет уже тридцать назад
«Свободу» и немцев ловила,
читала тайком самиздат.
Все так, но мне чуждо богатство,
блеск перстней и конкурсы мод,
и кажется мне святотатством
к искусству базарный подход;
и я б никогда не сумела
учесть свой приход и расход,
открыть свое частное дело,
пустить капитал в оборот.
Я «Рух» и Литву уважаю,
к эстонцам не требую мер
и, хоть от распада страдаю,
не плачу об СССР.
Я Сахарова уважаю,
Явлинского и Собчака,
а недругом главным считаю
фашиста и большевика.
Но я не приемлю гешефтов,
и риска боюсь как огня,
довольствуясь скромною лептой,
и в долг не жила я ни дня,
и как ни сужу себя строго,
родят ностальгию во мне
слова крикунов-демагогов
про уверенность в завтрашнем дне.
Что главное в перечне этом?
- Вопрос мой прискорбно глубок.
Боюсь, что по многим приметам
Я тоже, выходит, «совок».

         Вроде каламбура

А в СНГ - без перемен.
Всех боевитей буква Н.
Никак не ладят Н и С,
решают, чей весомей вес,
и кипятятся бестолково,
друг друга утопить готовы.
Начнут сводить лихие счеты –
и С покатится в болото,
и на одной своей ноге
не устоит тогда и Г,
и Н потонет. Но оно
суверенно пойдет на дно.
Их трудно будет оживить,
и даже Г не сможет всплыть.

             август 1992